‒ Не будете ли вы так любезны, Павел Григорьевич, стать моим мужем? ‒ с приторной и натянутой улыбкой на лице проговариваю и протягиваю в его сторону своё кольцо. На колени опускаться и не думаю. ‒ И делить со мной и горе, и радость пополам, пока… ‒ «пока смерть не разлучит нас» я не смею проговорить. Всё-таки, это будет фиктивный брак, но обо всём этом я расскажу ему потом.

‒ А где же пылкие признания в любви? ‒ он поддается вперед, протягивает руку и почти касается кольца, но не берет его, замирает, прожигая меня взглядом.

Мстит, мелко, но я, пожалуй, стерплю. Жду, пока он соизволит взять кольцо, не убираю руку. Парень встает и приближается ко мне. Взгляд злой, колючий, приковывающий к стене.

‒ Поцелуй, ‒ слышу его приказ, когда он опускает мою руку, накрывая своей. Его горячее дыхание обжигает мою щеку. ‒ Поцелуй так, чтобы я согласился, Варвара Яковлевна, сделать тебя Морозовой, ‒ от его голоса, действительно, мороз по коже. ‒ А то знаешь ли, разница в возрасте, да еще и ребенок у тебя, бывший муж к тому же, что будет мозолить глаза.

Его слова отдаются во мне болью, но он прав, как никогда. Про таких, как я, говорят, что с прицепом. Если бы не эти обстоятельства, вынужденные, я бы спокойно и вполне счастливо прожила со своим «прицепом».

Ладонью провожу по его щеке и накрываю губы парня, но мне не приходиться ничего доказывать ему. Как только наши губы соприкасаются, он сам сжимает меня в своих объятиях так сильно, что я невольно вскрикиваю, но хватка от этого не слабеет. Это не поцелуй, а ураган, что крушит внутри меня всё, опустошая. Я цепляюсь за него, но мои руки лишь скользят по разгоряченной коже. Тело парня замирает, и он прерывает поцелуй. Я от растерянности отступаю назад.

‒ Я согласен, ‒ слышу хриплый голос и мне уже неважно, что его слова теперь многое изменят в моей жизни.

Разворачиваюсь, чтобы уходить. Пусть веселится со своими друзьями дальше. Его согласие я получила. Ему еще объясняться с ними за мой поступок и за своё согласие. Меня же он сам найдет, чтобы обсудить детали.

‒ Кольцо! ‒ от его властного голоса замираю на пороге, забывая, что до сих пор сжимаю тонкий обруч в кулаке.

Как я его еще не выронила. Возвращаюсь к парню обратно и раскрываю ладонь, на что ловлю его ухмылку. Он протягивает в мою сторону руку, и я понимаю, что мне ничего не остается, как надеть украшение собственными руками на его палец. Проделываю то, что от меня требуется, и поднимаю взгляд на него. Секунда и он резко притягивает меня к себе, целуя. На этот раз поцелуй выходит ещё жестче, чем до этого. Словно он ставит на мне клеймо. Своё клеймо. Штамп, что отныне я принадлежу ему. Глаза начинают увлажняться, когда я чувствую во рту солоноватый привкус. Поцелуй превратился в ожесточенную борьбу. И я не узнавала его.

‒ А теперь уходи, ‒ шепчет он мне на ухо, силой сжимая мои руки. ‒ Иначе я за себя не отвечаю, ‒ и слегка отталкивает от себя. ‒ Я позвоню сам.

Завтра точно будут синяки, но об этом я буду думать позже. Я отступаю назад, продолжая смотреть на него. Но он уже потерял ко мне интерес, разворачиваясь к своим друзьям и поднимая руку, где сверкало моё кольцо. Предмет моего стыда и унижения перед ним, а также того, что с этого дня наши с ним судьбы будут связаны воедино… Но я надеюсь, что временно.

Оборачиваюсь еще раз, перед тем как закрыть дверь. Паша довольно улыбается, показывая палец с кольцом своим друзьям. Те же свистят и что-то выкрикивают, поздравляя друга, но я не разбираю слов, отрезая себя от них.

‒ Уже уходите? ‒ слышу удивленный вопрос девушки за стойкой, но не отвечаю, почти выбегаю на улицу и спешу к машине.

Не успеваю завести мотор, как на телефон приходит сообщение.

«Поговорим через неделю. Я приеду на следующие выходные».

Глава 11. Я пропал? Или попал…

Паша

Телефон издает звук. И я его слышу, почему-то, несмотря на шум в комнате. Не то, чтобы мне скучно в компании своих друзей. Просто не особо хочу быть здесь. Меня пригласили на мальчишник в пятницу вечером, а завтра у друга свадьба. Но мне не до веселья. Если бы не некоторые упрямые личности, то, скорее всего, и я давно бы покинул список холостяков. Но мне отказали…

Беру свой потрепанный айфон в руки и застываю. Написала. Она. Первая. Через столько времени. Отказала мне сперва и теперь написала. Ну что за женщина!

Набираю ответные слова. Чую, ох не просто так она объявилась. И я прав. На её предложение встретиться скидываю адрес, где я отдыхаю сейчас с друзьями. Не думаю, что она заявиться вся такая правильная в сауну. Но, как оказывается на самом деле, я её нисколько не знаю за столько лет общения.

‒ Паш! Ну ты идешь или как? ‒ друзья быстро замечают мою минутную отлучку.

Возвращаюсь за стол, где в основном преобладают горячительные напитки. Мы паримся уже не первый час. На словах. В основном чокаемся рюмками и ведем разговоры по душам: о девушках, женах и работе. И куда уж без политики. Но в основном любопытство всех присутствующих на мальчишнике связано с завтрашней свадьбой Стаса.

‒ А что стриптизерш не будет? ‒ Генка всех окидывает взглядом.

Кто-то дает ему ответ, но я не слышу, мой взгляд прикован к девушке, которая так резко появляется перед нами.

‒ Ты женишься на мне. Срочно! ‒ слышу я её требовательный голос, и хочется заорать ей в ответ, а не прих… не обнаглела ли она. Во мне закипает злость, от чего сжимаю кулаки, выдыхая.

Ребята замолкают и слышно лишь то, как в душевой капает вода из лейки. Замечаю, как глубоко и тяжело она дышит, как нервно постукивают по столешнице её пальцы. Хочется послать её куда подальше и не видеться больше. Но…

‒ Детка, сегодня не двадцать девятое февраля, ‒ мне хочется её задеть немного. ‒ И предложение руки и сердца, вроде, как я знаю, принято делать на коленях. Да и букета с кольцом я что-то не наблюдаю.

Варя кидает взгляд на дверь, но вновь смотрит на меня. Значит, не просто так пришла звать меня жениться на ней. Она копается в сумке, что-то бормочет и протягивает в мою сторону кольцо.

‒ А где же пылкие признания в любви? ‒ встаю с дивана и подхожу к ней вплотную. Сквозь запах веников и дров отчетливо ощущаю её аромат. Сладкий, цветочный. Вдыхаю полной грудью. Мне так этого не хваталовсё это время…

‒ Поцелуй, ‒ накрываю её руку своей и касаюсь её кожи своей щекой. ‒ Поцелуй так, чтобы я согласился, Варвара Яковлевна, сделать тебя Морозовой. Своей.

Она долго не раздумывает. С надеждой в глазах смотрит на меня и припадает к моим губам. Моей выдержки хватает ровно на секунду. Впиваюсь в ответ, вклиниваясь языком между её зубов. Она полностью раскрывается мне. Но её пальцы скользят по моему телу, и я отстраняюсь. Иначе моих друзей ждет шоу для взрослых.

‒ Я согласен, ‒ проговариваю ей в лицо и не узнаю свой голос. Варя облегченно вздыхает, разворачивается, чтобы уйти.

Но я останавливаю её. Мне нужно от неё кольцо, подтверждение её слов. Не ровен час, она может забрать свои слова обратно. Протягиваю в её сторону руку, и на моем безымянном пальце появляется кольцо. И не удержавшись, притягиваю её к себе. Я не успел насладиться её вкусом. На этот раз целую её сам. Поцелуй выходит диким, бешеным, безумным, на грани сумасшествия. Прихожу в себя от солоноватого вкуса. Провожу языком по её губам, слизываю кровь и отстраняюсь.

‒ А теперь уходи. Иначе я за себя не отвечаю, ‒ и слегка отталкиваю от себя. Её близость кружит мне голову. И у меня с трудом получается сдерживаться, чтобы не заключить её в свои объятия и забыться обо всём.